Безлюдный Луганск, ополченцы, обмен пленными: писатель З.Прилепин о Донбассе

Писатель Захар Прилепин приехал на Донбасс, чтобы своими глазами увидеть, что происходит на востоке Украины. О своих впечатлениях он пишет в своем блоге. Представляем вашему вниманию самые интересные, на наш взгляд, заметки.

17 сентября:

Первое, что удивляет в Новороссии — огромное количество бездомных собак и кошек. Люди уехали, животина осталась и сторожит. Породистая такса в сотый раз лезет носом в высохшую коробку из-под «Активии». Чем ближе к Снежному — тем чаще попадаются контуженные собаки. Не слышат машины, задумчивы. Ополченцы говорят: зимой собаки начнут сбиваться в стаи и дичать.
Кошки, уже далеко от городов — в лесу — перебегают дороги. Охотятся в зелёнке. Пушистые, совсем недавно белые.

В Луганске проехали полгорода — ни одного жителя. Все окна тёмные. Разнообразные последствия бомбёжек. Потом вдруг встретили парня и девушку. Стоят на обочине и обнимаются. Впечатление сложно поддающееся описанию: мёртвый город и эти двое, потерялись. Потом дорогу перешёл спокойный китаец. Китай далеко, ему некуда бежать. И, наконец, на выезде встретился дед, выгуливающий собаку на поводке. Этот дед с собакой… ну, вы понимаете. Собака, говорю, на поводке. Наверное, это самая счастливая собака в Новороссии. Очень спокойно себя ведёт. Показалось, что она ужасно горда этим поводком. И дедом.

Дневное знакомство с ополченцами.
(Цитирую исключительно из чувства весёлой абсурдности ситуации, просьба понять верно).

— Ты реально Захар, который классик?
(отвечаю не я)

— Он, он.

— Ну чо, после войны пойдём в школу — прочитаем. — произносит глубоко бородатый человек, много старше меня, с прекрасным южно-русским говорком, вокруг него стоят такие же, в бородах или без бород, но все классически разбойничьего вида, улыбчивые и зубастые.
Всё это было очень смешно, правда.

Живой Журнал Захара Прилепина

18 сентября:

Вчера проехали несколько десятков блок-постов, едва не половину Новороссии.

На каждом останавливались.

Вот теперь слушаем внимательно.

На всех — я подчёркиваю: на всех блокпостах стоят ополченцы.

Во-первых, визуально отличить контрактника от, назовём так, партизана не сложно по многочисленным признакам. Во-вторых, там возраст выдаёт всё в половине случаев: там стоят отцы, а периодически — деды.

Ну и речь, конечно. Едва начинают говорить — сразу ясно откуда люди родом. Все улыбчивые, мужики такие — аж светятся в темноте всеми глазами. «Как у вас тут, не шалят? — Шалят, шалят. Ну с Богом, ребята» («г» фрикативное — как «с бохом» звучит).

Под донецким аэропортом есть чеченцы. Но они никакого отношения к ВС РФ не имеют, естественно.
Если увижу российскую армию — сообщу вам первым. А пока просьба из Москвы не рассказывать о том, кто тут есть. Хотя чё вас просить…

Зато вот такой сказ ополченский вчерашний.

— Никого, кто мешал бы нам сейчас больше Москвы, нет в природе.

Новоросскую сторону жёстко принуждают (насколько могут) держать перемирие.
Украинскую, по ходу, не заставляет этого делать никто. Странно, что «самые лучшие люди в России» ни слова об этом не пишут. То есть, они из Москвы точно знают, что здесь российскими военными всё забито под завязку, а про то, что противоположная сторона ежедневно нарушает договорённости и бьёт по городам — они комментировать не могут. «Доказательств нет».

В Донецке сегодня начали стрелять в 6.06. Проснулся за две минуты до этого, думаю: тихо, как в лесу. Пока шёл умываться, стало не тихо.

Минут пятнадцать назад закончили.

Чеченцы в донецком аэропорту говорят: ещё один нелепый двухсотый у нас — и мы, типа, ни за что не отвечаем.

Тут спрашивают «про статус чеченцев хочется узнать поподробнее».

Тут с разных сторон много людей про статус которых хочется узнать.

Здесь рассказывают (за что купил, за то продаю): спешиап-робокопы сейчас идут в Украину через Польшу. У поляков страховка дешевле — платить меньше, если что.

Вопрос денег стоит очень остро, потому что за четыре месяца в Новороссии спецгруппы, которые привыкли красиво воевать в Ираке, Югославии и Афганистане, потеряли больше людей, чем за предыдущие 20 лет.

Сейчас, сообщают нам, там восемь тысяч человек подогнали для переправки в Новороссию.
Короче, желающие проверить статус чеченцев, проверьте заодно все остальные статусы. Насколько я понимаю, чеченцы сюда приехали сами по себе, «по зову сердца». А по какому зову сюда переправляют робокопов — это вы сами решайте.

Живой Журнал Захара Прилепина

Новоросские забавы

До сих пор не попадались эти истории, уже тут рассказали. В деталях могу ошибаться, но суть верна.

Моторолла как-то занял точку, с ним всего восемь бойцов. С другой стороны — батальон. Зовёт подкрепление: говорят — не будет.

«Голь на выдумки хитра». Скачивают из интернета график намазов, крики муэдзина и что там ещё нужно.

Подключают колонки и начинают всё это громко транслировать на всю округу, в сопровождении многочисленных характерных криков.

Противоположная сторона благоразумно решает: на фиг, на фиг — там орда чеченцев.
Так восемь человек держат точку несколько дней.

Восемь блокпостов ополченцы взяли на инкассаторских машинах. Солдаты очень удивлялись, что стреляют по машине, а ей хоть бы что. Потом просекли в чём дело.

Живой Журнал Захара Прилепина

21 сентября

Вчера был обмен пленных. 38 на 35. По внешним ощущениям — все украинские пленные — солдаты. Они даже строй пытались держать, на «Слава Украине» относительно бодро ответили «Героям слава!»
А те пленные, что украинцы нам передали — ну, мало похожи на ополченцев и уж тем более контрактников.

Украинская сторона не задаётся вопросом, почему если против них воют российская армия — в плену у них только люди, большинство из которых, судя по всему, были забраны с антимайданных митингов.

Новоросские сразу стали рассказывать, что их били — и потом держали месяц, чтобы сошли синяки. Показывали фотографии на справках об освобождении — лица действительно у большинства разбитые.
Из украинских пленных никто не сказал, что их были. Я там стоял среди них.

Удивило почти полное отсутствие украинских журналистов. Была одна англичанка, молодая, бешеная, с украинской стороной общалась с придыханием, на новороссов смотрела, как на скот. По поводу журналиста российского тв, что-то ей сказавшего, бросила нечто вроде «фак ю ю факинг фак», правда, уже в спину.

Внешне пленные, вынужден сказать — это не один народ.

Украинские пленные и русские пленные отличаются даже физиогномически. Русские белей, глаза растерянней и добрее. Те — темнее, в глаза не смотрят, что-то загнанное и злое одновременно в них. Почти все — ниже меня ростом (во мне метр восемьдесят).

…характерная, кажется, деталь, с украинской стороны была навороченная охрана, лица скрывают, все в балаклавах, здоровые как кабаны, упакованы отлично, немного на понтах (на фиг эта охрана нужна, если передача происходит с участием ОБСЕ? Они думают, что новороссы своих пленных заберут, а украинских обратно увезут?). С российской стороны был один ополченец, даже без разгрузки.

Русские на вопрос пойдут ли воевать отвечают, что бороться надо другими методами, но сдаваться нельзя.

Украинских пленных не о чём не спросили. Речь им произнёс военный тоже в балаклаве. Типа: мы вас ждали, мы думали о вас.
Я так и не понял, почему они лица прячут. В Донецке ополченцам запрещено скрывать лица. Да они и не скрывают — напротив, все с удовольствием фотографируются.

На сегодня украинская сторона держит, по разным данным, около полутора тысяч пленных. Известия об их содержании чудовищные и обескураживающие. Пока никак не решусь об этом написать. Нужно с духом собраться.

Живой Журнал Захара Прилепина